Одноактные балеты New York City Ballet
В Нью-Йорке на сцене David H. Koch Theater труппа New York City Ballet представила программу одноактных балетов Роббинса—Пека—Баланчина. Спектакли мэтров — «Осколки» и «Венские вальсы» — разбавили постановкой «Год кролика» молодого хореографа Джастина Пека, с чьим именем в ведущей американской труппе связывают большие надежды.
В Нью-Йорке имя Джастина Пека на слуху второй сезон. Критики соревнуются в восторженных эпитетах, сам он не скупится на интервью, а американцы выстраиваются в очереди за билетами несмотря на то, что уже известный «Год кролика» давали накануне новой, третьей премьеры Пека. Ему всего 25 лет и, похоже, именно в этом и кроется главный секрет успеха амбициозного хореографа.
В балет он попал абсолютно случайно. Однажды в его родном Сан-Диего, где Пек провел детство в занятиях серфингом под палящим солнцем Калифорнии, на гастроли приехал American Ballet Theater (ABT) с «Жизелью». Тринадцатилетний подросток так проникся танцем красавца Этана Стифела, что после спектакля отправился не на пляж, а в балетный класс и спустя всего пару лет поступил в Американскую школу балета в Нью-Йорке, откуда после выпуска прямой дорогой вышел в труппу NYCB. Однако дальше его карьера начала буксовать. Не отличающийся ни выдающимися данными, ни приличной выучкой Джастин Пек понял, что выше танцовщика кордебалета ему не прыгнуть, и решил попробовать свои силы на поприще хореографа. Так совпало, что в New York City Ballet — труппе, воспитывающей хореографов из собственных артистов,— в последнее время образовались вакансии. Сначала солист Кристофер Уилдон, а за ним и премьер Бенжамен Мильпье пустились в свободное плавание, основав собственные компании. О хореографических экспериментах танцовщика Пека арт-директор балета Питер Мартинс, благословленный еще Джорджем Баланчиным, узнал из прессы: нескольких отзывов оказалось достаточно, чтобы Пек получил от него предложение поставить балет «Год кролика» — тридцатиминутный бессюжетный опус на музыку молодого американца Суфьяна Стивенса.
Формально он разделен на семь частей, соответствующих произвольно выбранным годам по китайскому календарю. Но высматривать кроликов, тигров, драконов или угадывать отношения между артистами — пустое занятие. Следуя традициям нью-йоркского балета, Джастин Пек пытается визуализировать музыку и стремится быть похожим сразу на всех титулованных американцев: чистота линий Баланчина, азарт Роббинса, фрагментарность Каннингема. Подражает Пек и Алексею Ратманскому, нанизывая в комбинациях излюбленные экс-худруком Большого театра мелкие заноски и юркие прыжочки. С небрежной легкостью он перемешивает кордебалет и солистов, уравнивая в танцевальных возможностях танцовщиков и балерин. Сквозь не лишенное изящества подражание то и дело прорываются, словно фальшивые ноты, его собственные находки. Однако неуместные «восточные» руки, затяжные шатания в шене или акробатические экзерсисы едва ли тянут на откровение.
На премьере осенью прошлого года «Кролика» подавали в один вечер с работами Уилдона и Мильпье. На этот раз воспетый критиками спектакль Пека оказался в компании Роббинса и Баланчина, и на фоне великих мэтров сенсационность открытия существенно поблекла. Почти неизвестный в России балет «Осколки» (1983) — образец американского стиля NYCB. В нем хореография Роббинса не просто вторит музыке Филипа Гласса, а воплощает ее, отражает в движении ее пульс и асимметричность. В этой играющей мозаике десятки комбинаций и оттенков, которые внезапно озаряют сцену и так же внезапно исчезают. А после «Года кролика» идет беспроигрышный хит «Венские вальсы» (1977) Баланчина: роскошные наряды и блеск зеркал, изящные дамы и галантные кавалеры, флирт и тайны. И пусть некоторых артистов труппы легко принять за бегунов из Центрального парка, танцуют они с таким заразительным удовольствием, что можно закрыть глаза и на форму, и на небрежность техники.